Мое! - Роберт МакКаммон Страница 121

Лаура сделала попытку встать. Это было невозможно. Надо еще подождать. Свет казался ярче. Полдневный свет, подумала она. Она ощупала рот языком изнутри — выбитых зубов нет, но полно сгустков крови. Боль в ребрах убивала, она не могла глубоко вздохнуть. Сломанная рука… что ж, есть такая точка, за которой боль уже не осознается, и она миновала эту точку. Когда она вернется к цивилизации, то будет просто находкой для доктора.

Добраться до кордона — это не испытание. Настоящее испытание — это будет Дуг, и Атланта, и куда повернет теперь ее жизнь. Она не думала, что в этом будущем найдется место для Дуга. У нее есть то, что ей принадлежит. Все прочее он может оставить себе.

И был еще один вопрос. Вопрос о женщине, которая не хотела быть забытой, которая боялась, что чужие пройдут мимо ее могилы, не зная ее истории.

Лаура позаботится о том, чтобы это не случилось; она позаботится, чтобы Беделия Морз попала домой.

Еще она подумала что теперь Нейл Касл из ФБР может отозваться на ее звонок.

Лаура подобрала ноги, прижала покрепче Дэвида и постаралась встать. У нее это почти получилось. Со второго раза ей это удалось.

Двигаясь медленно и осторожно, она спустилась по лестнице. На первом этаже ей опять пришлось отдохнуть.

— Старуха твоя мама, сынок, — сказала она Дэвиду. — Как тебе это?

Он издал булькающий звук. Она вложила ему в ладонь свой палец, и его ручка стиснула палец крепкой хваткой. Им теперь предстоит снова узнать друг друга, но времени у них полно. На его лице были царапины — его собственные медали.

— Ну что, готов попытаться? — спросила она. Он не выразил никакого суждения, только с любопытством глядел голубыми глазами.

Лаура заковыляла из дома в полдневный свет. Туман все еще плыл, и Тихий океан грохотал о скалы, как грохотал он многие века. Есть неизменные вещи, как, например, любовь матери к ребенку.

Дорога манила.

Но еще не сейчас. Пока еще нет.

Лаура обошла вокруг дома, ее сердце бешено колотилось в избитой груди. Она должна увидеть. Она должна знать, что может опять спать, не просыпаясь в крике с мыслью, что где-то в этом мире едет ночью по шоссе Мэри Террор.

Она была там.

Ее глаза были открыты, голова вывернулась. Скала была ее подушкой, красной, как любовь.

Лаура с облегчением перевела дух и отвернулась с сыном на руках.

Обоим детям четверга предстоял долгий путь.