Джули & Джулия. Готовим счастье по рецепту - Джули Пауэлл Страница 72

Но с Джулией все иначе. На просторах моего воображения она не слоняется в раю в поисках настоящей дуврской камбалы, она гремит кастрюлями, суетится у своей мощной плиты, пьет вино и веселится, как в старые добрые времена. Она все делает по правилам, иногда упрямится, как осел, но она больше не снимает коричневую пенку с масла, потому что и она тоже все еще учится. Она передумала и больше не считает меня такой уж стервозной выскочкой; мало того, она поняла, что я просто мировая девчонка. Так думает Джулия, живущая в моей памяти. Вообще-то, Джулий тысячи и даже миллионы, живущих в памяти других людей во всем мире, но эта Джулия — моя.

Почти все статьи, написанные о Джулии после ее смерти, кончаются одинаково, включая и ту, что опубликовала я в своем блоге в тот день. Потому что удержаться невозможно. Ведь этой фразой заканчивались все ее книги и программы на протяжении сорока лет. Красуется она и на ее надгробии. Но здесь вы эту фразу не увидите. Ни за что. Потому что она хоть и учтивая, но, по сути, бессмысленная. И не способна выразить то, что Джулия для меня значила, хотя сама Джулия, та, что живет во мне, визгливым голосом расшалившейся школьницы озорно выкрикивает: «Воп Ааа…»

Но нет. Скажу только «конец» и этим ограничусь.

Да, и еще спасибо.

Спасибо за все.