Князь мира сего - Григорий Климов Страница 45

– Позвольте, – возразил инструктор агитпропа. – Но ведь считается, что эти лишние люди, как байроновский Чайльд Гарольд и лермонтовский Печорин, были жертвами окружающей среды, то есть социальных условий.

– Они всегда валят все на среду, с больной головы на здоровую, – как автомат заработал полковник Карпов. – Кто виноват, что лорд Байрон был от рождения хромой, лошадиная стопа? Кто виноват, что он изменял своей жене со своей сестрой Августой? Среда виновата? Кроме того, он еще мечтал о мальчиках. Потому он и чувствовал себя везде лишним – как его гордый Чайльд Гарольд. Потому Байрон и полез в борьбу греков против турок и там погиб. Комплекс самоуничтожения.

А чтобы понять лермонтовского Печорина, нужно знать, что дед Лермонтова покончил самоубийством в припадке помешательства. А байронизмом Лермонтов увлекался потому, что сам тоже влюблялся в родственниц. Просто сродные души. А его дуэль? Ведь это было замаскированное самоубийство. Потому он и написал своего «Демона» и «Ангела смерти». А возьмите Врубеля: он увлекался иллюстрациями и декорациями к «Демону» – и кончил в желтом доме.

– Эх, кабы Лермонтов жил в наше время, – с сожалением вздохнул генерал-архиепископ Питирим. – Приставили бы мы к нему двух наших архангелов, чтобы охраняли его от самого себя. Потом подсунули бы мы ему подходящую бабешку. И все было бы в порядке – как у Евтушенко.

Над фривольными «Вратами ада» висела старая гравюра Гойи с интригующим названием «Поверите вы этому или нет?», где были изображены две старые ведьмы, которые не то дрались, не то страстно обнимались.

– А как насчет Гойи? – спросил Борис. – Ведь он тоже считался прогрессивным художником.

– О да, сначала он рисовал нормально, а потом начал прогрессировать, – согласился доктор Карпов. – Его потянуло на бои быков, к нечистой силе, начал смаковать ужасы войны. По содержанию – болезненный, оголенный натуризм, по форме – ранний модернизм. Типичный прогрессирующий мозговой разжиж.

Конечно, в таких условиях инструктору агитпропа было трудно спорить с мозговым трестом профессора Руднева. Эти иезуиты рассматривали всю историю цивилизации через какую-то особую призму, которую они называли диалектическим христианством и высшей социологией. Для них это был магический кристалл, где продукт человеческого творчества определялся анализом личной жизни его творца, а особенно темных, тайных и малоизвестных деталей его жизни, о которых обычно не говорят.

В этой темноте советская инквизиция охотилась за тем загадочным дьяволом, который заведует прогрессом цивилизации и который следит за тем, чтобы эта цивилизация не топталась на месте.

Борис смотрел на все это и думал: «Если б они хоть водку пили. Тогда можно сказать, что они просто пьяные. Так нет, дуют себе чаек.. И ласково поглаживают свои пистолетики. Мы, мол, тайная полиция новой России. А Максим играет со своим котом и посмеивается: „Это, знаете, мой Фома Неверный…“ Тьфу!»

И вместе с тем… Вместе с тем на плечах этих мракобесов молчаливо поблескивали генеральские звезды, которые даром не дают. А на зеленых кителях, хотя война давно окончилась, тихо позванивали свеженькие ордена, которые тоже даром не дают.

Я серьезно убежден, что миром управляют совсем сумасшедшие.

Из дневника Льва Толстого

По Москве ползли тревожные слухи. Началось это 13 января 1953 года, когда в московских газетах появилось официальное сообщение об аресте кремлевских врачей, которых обвиняли в подготовке отравления вождей партии и правительства. А так как подобная же невероятная история с врачами-отравителями случилась во время Великой Чистки 30-х годов, то сейчас же стали поговаривать, что Сталин подготовляет вторую Великую Чистку и что в ближайшее время начнутся массовые аресты на кремлевских верхах.

Поскольку большинство арестованных врачей оказались евреями, то пошли слухи, что это, конечно, неспроста. Одни говорили, что Сталин собирается сослать всех евреев в Сибирь, в автономную еврейскую область, в Биробиджан. Другие говорили, что Сталин обозлился на бедных евреев из-за своих собственных детей, Яши, Васи и Светланы, которых, когда дело доходит до брака, почему-то неудержимо тянет к евреям. Ну Сталин и заподозрил за этим какой-то сионский заговор.

В День Советской Армии, 23 февраля, на Красной площади, как всегда, состоялся большой военный парад, когда в Москву стягивались лучшие части Московского военного округа. Обычно сразу же после парада эти гвардейские части уходили восвояси. Но теперь они почему-то остались в Москве и занялись чем-то вроде маневров. Одновременно, то ли в дополнение, то ли в противовес этим армейским дивизиям, в столице неизвестно откуда появилось несколько дивизий особого назначения войск МВД. Красные и зеленые петлицы маневрировали по Москве, словно играя в кошки-мышки.

И опять поговаривали, что все это выглядит очень странно.

Однажды утром в первых числах марта по радио вдруг сообщили, что великий вождь и учитель партии и правительства, любимый друг и отец советского народа генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин… Здесь голос диктора прервался, словно не в силах сказать то, что считалось совершенно невозможным.

В общем, бессмертный Сталин помер. В результате какой-то сложной болезни, что подтверждалось, как обычно, целым рядом кремлевских врачей. И сейчас же поползли слухи, что Сталин умер уже три дня тому назад, по это скрывали из-за опасения беспорядков. Вспоминая про арестованных врачей-отравителей и ожидавшуюся чистку, люди думали, что Сталин помер очень своевременно, и похоже на то, что мышки съели кота.

Маленькая пивнушка на площади Ногина была битком набита народом. Водопроводчик в резиновых сапогах, пошатываясь, обнимал за плечи своего приятеля в ватной куртке:

– Я сегодня уже в обеденный перерыв четвертинку раздавил. Сразу после траурного митинга. Надо, думаю, все-таки поминки справить. По родному отцу-то.

– А я уже с самого утра дербалызнул, – подмигнула ватная куртка. – Как по радио услышал, так сразу и побег за поллитром.

За столом у окна расположилась дружная компания строительных рабочих, уже изрядно подвыпивших. Один из них, с длинным носом и слезящимися глазами, сдвинув на затылок рваную меховую папку, с увлечением рассказывал:

– Так вот, значится… До того как помереть, Сталин, как он есть человек хитрый, решил проверить, как живется в аду и как в раю. Это, значит, чтоб потом не обшибиться адресом. Ну, сел он в авто и поехал сначала в ад. Из адских ворот сам Вельзевул выскакивает, мордой до самой земли кланяется, хвостом звезды пишет и приветствует: «Здравия желаем, товарищ Сталин, дорогой наш Иосиф Виссарионович!» Сталин ему: «Здорово, товарищ черт! А ну, покаж-ка мэнэ ваш колхоз». – Носатый громко шмыгнул носом. – А в аду, значится, две дверки. Одна налево, другая направо. Чертяка, значит, сразу проводит Иосифа Виссарионовича, нашего отца-то родного, в ту дверку, что налево. Это, конечно, потому, что Сталин все слева делал. Входит он – и что же он там видит?! На одной стенке плакат: