Сама невинность - Бертрис Смолл Страница 93

В последний момент Мэрии обернулся и еще раз осмотрел труп Айлин.

— Прощай, моя прелестная сука, — прошептал он, прежде чем исчезнуть в ночи.

Он сдержал слово, данное Элинор. Никогда больше Айлин ее не потревожит. Прелестная сука теперь в аду, дожидается своего любовника. Только он, возможно, не присоединится к ней. Разве не утверждала леди Элинор, что даже он может избежать горячей сковороды и клещей дьявола, если раскается в грехах? Разве не она верила, что и в его душе есть ростки добра? Пять лет скитаний научили его тому, что одиночество и злоба — плохие товарищи. Мэрии не знал, сможет ли стать истинно добродетельным человеком, но теперь, когда его миссия выполнена, стоит, пожалуй, попытаться.

Он рассовал мешочки по седельным сумкам, вскочил на коня и отправился по старой дороге, названной Уотлинг-стрит, останавливаясь в пути шесть раз, чтобы положить золото на алтарь одной из церквей, мимо которых проезжал. В последней он оставил драгоценности.

Следующие несколько дней Мэрии двигался на северо-запад и наконец достиг города Шрусбери. Там он продал лошадь и сбрую и приберег деньги для последнего малого пожертвования. Добравшись до окраины города, он постучал в массивные ворота. Ему открыл человек в монашеской сутане.

— Я желаю посвятить остаток жизни Господу нашему, добрый брат, — сказал Мэрии Ап-Оуэн, — но не знаю, захочет ли Бог принять столь великого грешника. Я грабил, убивал и насиловал. Хуже меня нет никого на свете. Мое имя — Мэрии Ап-Оуэн.

— Спаситель всегда рад принять раскаявшегося грешника, Мэрии Ап-Оуэн. Заходи. Заходи же! — приветствовал его монах. — Здесь и не такие бывали. Не ты один оскорблял Иисуса и творил непотребное. Все же я уверен, что Господь давно ждет тебя.

И он с улыбкой повел будущего послушника в стены древнего монастыря.

Неожиданная мысль пришла в голову Мэрина; удивится ли леди Элинор? А может, и нет? Ведь именно она советовала ему искать в своей душе добрые качества, хотя бы ради бессмертия души. Что же, он попытается.

И Мэрии с улыбкой на лице последовал за монахом во внутренний дворик — в новую, лучшую жизнь.