Мултанское жертвоприношение - Сергей Лавров Страница 56

— Говорят, место это называют «пуантом» оттого, что дамы здесь на носочках туфель приподнимаются, — сказал Петька, с удовольствием разглядывая открывшиеся многочисленные ножки.

— А я полагал, что просто по виду Елагин остров на туфельку похож, а стрелка его — на носок, — не согласился Кричевский. — А скажи мне, брат любезный, что это за колода карт у тебя такая? Не та ли это колода, которую в Кузнерке шулер ярмарочный ногтем покрапил?!

— Это так… — пуще прежнего смутился Петька. — Я ею на деньги не играю. Для забавы только! Слово чести!

Полковник неумолимо протянул руку ладонью кверху, и Шевырев, фыркнув возмущенно, положил на нее изрядно потасканную колоду.

Солнце опустилось в воду уже наполовину. Высветилась и стала четко видна черно-красная линия горизонта, разделяющая небо и море. Дамы заахали. Отцы поднимали детей, сажали их на плечи себе. Воспользовавшись всеобщим увлечением, Кричевский осторожно отступил в сень деревьев, решив выполнить, наконец, то, что с самого начала пикника задумал. Спешно направился он в сторону, где узкая стрелка круто сворачивала к северу, и где у воды рос старый раскидистый дуб, давно им запримеченный. Подойдя к нему, смущенно оглядевшись, полковник достал из кармана припасенную от обеда на траве обглоданную куриную косточку, завернутую в салфетку, с загодя привязанной к ней узкой красной лентой из коробки с игрушками Настеньки. Подскочив несколько раз, он, наконец, зацепил и пригнул пониже корявую ветку дуба, быстро привязал к ней косточку на ленточке, прошептал про себя самое заветное свое желание, которое загадывал тогда, у дерева желаний в селе Люга — и отпустил ветку. Воровато озираясь, он вынул из другого кармана плоскую маленькую жестяную фляжку, открутил крышечку и плеснул несколько раз на землю, под корни дуба, а остаток выпил.

С залива дунул ветер, и дуб вдруг ожил, зашелестел листвою, точно принимая эту трогательную жертву. Ленточка раскачивалась, куриная кость на ней крутилась и играла. Постояв еще немного, Константин Афанасьевич мягкими шагами направился к остальной компании, надеясь, что недолгое отсутствие его осталось незамеченным.