Юность Барона. Книга 1. Потери - Андрей Константинов Страница 30

– Я забрал лекарства. Завтра, прямо с утра, поеду… Думаю, всё получится…

Ответом снова была тишина.

– Я обещаю, Лена. Ты… ты веришь мне?

– А мне ничего другого больше не остается, – ровным, отрешенным голосом отозвалась наконец она. – Ничего другого, кроме как надеяться, что ты сдержишь свое обещание. Тем более что… что я с тобой уже… расплатилась.

– Лена! Не говори так!.. Прости…

– У-ХО-ДИ!

– Я… я не знаю, что на меня… Лена! Я… я люблю тебя!

– Я сказала – УБИРАЙСЯ ОТСЮДА!..

Вжав голову в плечи, Володя покинул квартиру Алексеевых – Кашубских…

– …Чего это она на него взъелась, не понимаю? В конце концов, Ей же, дуре такой, сейчас было хорошо? – возмутилась Влюбленность.

– Вот это-то и страшно. Что Ей было хорошо, – покачала головой Любовь.

– Интересно: кто кого нынешним вечером погубил? Он Ее или Она Его?

– Они погубили друг друга.

– Полагаешь?

– Уверена, – печально подтвердила Любовь. – Ведь, когда пытаешься изменить любимую, в конечном итоге ты всего лишь изменяешь ей самой. А значит, и самому себе тоже.

– А ведь я тебе еще когда говорила – покроет Он эту недотрогу! Помнишь, еще предлагала на символический рупь забиться?

– Замолчи! Я не желаю говорить с тобой в таком тоне и в такой… терминологии!

– Против природы не попрешь, милочка! Да и Мичурин, опять же, говорил: мы не можем ждать милости от природы, взять их у нее – наша задача. Вот наш шустрик-чекист и того. Взял.

– Я не желаю тебя слушать! Убирайся!

– А рупь, значится, зажилила? Ладно, не ори, ухожу. Промеж этих двоих мне теперь и правда делать нечего…

* * *

Держа опрометчиво данное слово, следующим утром Кудрявцев, прекрасно осознавая хрупкость сочиненной им легенды, приехал в «Кресты». Здесь его минут десять промариновали в кабинетике тюремной канцелярии в ожидании вызванного теткой-секретаршей уполномоченного вести подобного рода переговоры специально обученного представителя.

Каковой представитель нарисовался в образе мышеподобного клерка в штатском…

– Виталий Саныч! – бойко отрапортовала тетка за конторкой. – Вот, к вам товарищ… хм… оттуда.

– Здра-авствуйте. Очень приятно, – клерк с преувеличенно радостной готовностью протянул Кудрявцеву пухлую, потную ладошку. – Виталий Александрович.

– Владимир Николаевич.

– Вы позволите… э-эээ… документик?

– Пожалуйста.

Кудрявцев продемонстрировал удостоверение.

– Благодарю. И чем мы можем помочь нашим доблестным органам?

– Меня интересует ваш… хм… постоялец. Алексеев Всеволод Юрьевич, 1895 года рождения. Его доставили к вам три дня назад.

– Вы хотели бы с ним?..

– Нет-нет. Мне всего лишь требуется, чтобы вы передали ему лекарства. Нам предстоит с ним долгая работа, а он человек болезненный. Потому не хотелось бы… Ну вы понимаете?

– Понимаю-понимаю. Анна Спиридоновна! Посмотрите, где у нас содержится Алексеев Всеволод Юрьевич. Статья, я так понимаю?..

– Да, – коротко кивнул Кудрявцев.

– Анна Спиридоновна, 58-я!

Канцелярская тетка достала из гигантского, дореволюционной работы, сейфа тяжеленный гроссбух, положила перед собой и зашелестела страницами.

– Может быть, распорядиться чайку? – угодливо предложил мышеподобный.

– Нет-нет, благодарю…

Опаздывающий на службу Кудрявцев принялся нервно расхаживать по кабинету. Ненароком мазнул взглядом по настенным часам.

– Анна Спиридоновна! Человек торопится!

– Виталий Саныч, вы не могли бы подойти?

– Ну что там еще?

Клерк подошел к конторке, и тетка принялась эмоционально что-то нашептывать ему на ухо, одновременно тыча пальцем в страницу гроссбуха.

– Хм… А когда это?.. Хм…

Кудрявцев интуитивно напрягся на их подозрительное шушуканье.

– Хм… Знаете, Владимир Николаевич, тут, оказывается, вот какое дело…

– Что?

– А этот ваш Алексеев, оказывается, того…

– Чего – того? – теряя терпение, рыкнул Кудрявцев.

– Умер. Скончался.

– Как скончался?!

– Вот, тут написано… секундочку… «Предварительная причина смерти – оборвавшийся тромб, приведший к…»

– КОГДА это случилось?!

– Прошлой ночью. Странно, что вам до сих пор не сообщили. Это не в мое дежурство случилось, поэтому я ничего и не… Обещаю, что разберусь и выясню, по какой причине вам…

Последние слова клерк произносил уже в спину Кудрявцеву.

* * *

До купейного вагона «Красной стрелы» Барон добрел в тот момент, когда провожающие «уже освободили», а отъезжающие «уже заняли».

Забавно, но факт: лишь этой весной фирменный, во многом культовый пассажирский экспресс приобрел темно-красный вариант раскраски. Тогда как все предыдущие годы «Красная стрела» отчего-то была выкрашена в несоответствующую погонялову мутную, цвета балтийских вод, синеву…

Попутчиками Барона оказались двое возрастных на раз-два угадываемых номенклатурщика и шикарно упакованная Мадам, слегка недотягивающая до «ягодки опять».

– Добрый вечер, – кивнул он одновременно всем, закидывая чемоданчик на свою верхнюю полку.

– Здрасте-здрасте, – игриво отозвалась за всех же Мадам и с неподдельным, чисто женским интересом взялась разглядывать нового соседа, относительной молодостью и статью своей выгодно отличавшегося от расположившихся за столиком старпёров в строгих схожего покроя костюмах-тройках.

– Во-от! – радостно потирая ручонки, констатировал один из номенклатурщиков. – Теперь у нас полный комплект и можно приступать к официальной части пускай и недолгого, но путешествия. Надеюсь, иных мнений, возражений нет?.. Прекрасно. Тогда будем знакомы – Пал Палыч. Я работаю… – Здесь он взял как бы интригующую, лукавую паузу– Впрочем, думаю, мы вполне можем обойтись и без чинов? Скажем так: ответственный работник.

– Ну без чинов, так без чинов, – перехватил эстафету «близнец». – Александр Александрович. Э-эээ… партийный работник.

Барон мысленно так и окрестил этих двоих: Отвраб и Партраб.

– Алла, – охотно включаясь в предложенную игру, представилась Мадам. – Можно без отчества. Жена.

– Жена и?..

– Жена ответственного партийного работника.